Сообщить об ошибке
Сообщение отправлено!
Произошла ошибка :(
2 марта 1800г - 11 июля 1844г
Тамбовская область, Кирсановский район, Вяжля
Русский поэт и переводчик, чьё творчество признаётся одной из самых ярких и одновременно загадочных страниц в отечественной литературе XIX века, до сих пор во многом недооценённой.
Будущий поэт принадлежал к знатному галицкому шляхетскому роду Боратынских, обосновавшемуся в России на рубеже XVII и XVIII веков. Фамилия рода происходит от названия замка Боратынь, находившегося на территории современной Польши.
Евгений был потомком видных деятелей своего времени. Его дед, Андрей Васильевич Баратынский, дослужился от рядового до поручика, а затем получил чин титулярного советника. Бабушка, Авдотья Матвеевна (урождённая Яцына), была дочерью помещика, а её приданое — село Подвойское — впоследствии перешло в собственность семьи Баратынских.
Отец поэта, Абрам Андреевич, сделал блестящую военную карьеру: генерал-лейтенант, участник Русско-шведской войны, приближённый императора Павла I, командир элитного Лейб-гвардии Гренадерского полка. Мать, Александра Фёдоровна, урождённая Черепанова, происходила из семьи коменданта Петропавловской крепости и сама была выпускницей Смольного института, фрейлиной императрицы.
В 1796 году император Павел I пожаловал Абраму Андреевичу и его брату обширное имение Вяжля в Тамбовской губернии, где в 1800 году и родился Евгений. Вскоре семья перебралась в соседнее поместье Мара, где и прошли ранние годы мальчика.
Атмосфера в доме была интернациональной: дядькой-воспитателем у юного Баратынского был итальянец Джьячинто Боргезе, прививший ему знание языка и культуры. Как и принято в дворянских семьях, домашним языком был французский, на котором Евгений начал писать письма с восьми лет. Для подготовки к престижному Пажескому корпусу его отправили в частный немецкий пансион в Петербурге, где он овладел и немецким.
Смерть отца в 1810 году стала тяжёлым ударом. Опеку над сыном полностью взяла на себя мать — женщина властная и гиперопекающая, чья деспотичная любовь, по мнению биографов, оказывала на поэта давление вплоть до его женитьбы.
В 1812 году Баратынский успешно поступил в Пажеский корпус. Однако блестящее начало сменилось бунтом: юноша вошёл в компанию сверстников, создавших под влиянием романтических идеалов "Общество мстителей", которое занималось дерзкими проделками над начальством.
Роковой стала выходка 1816 года: вместе с другом Дмитрием Ханыковым он совершил кражу денег и табакерки из бюро одного из родителей. Инцидент приобрёл громкую огласку, дошёл до императора Александра I, и обоих юношей исключили из корпуса с жёстким запретом на любую государственную службу, кроме солдатской. Эта трагедия наложила глубокий отпечаток на всю дальнейшую жизнь и творчество Баратынского, наполнив его поэзию особой, сокровенной печалью. Переживания были столь мучительны, что он был близок к суициду.
После изгнания Баратынский уехал из столицы. Он жил то в родовом имении Мара под надзором матери, то в смоленском селе Подвойском у своего дяди, отставного вице-адмирала Богдана Андреевича.
Именно в деревенском уединении, в окружении весёлого провинциального общества, в нём окончательно проснулся интерес к поэзии. Хотя первые литературные опыты на французском языке относятся ещё к времени учёбы в корпусе, именно здесь, с 1817 года, он начал активно писать русские стихи, которые, по оценке Валерия Брюсова, тогда ещё были незрелыми, но ознаменовали начало пути великого поэта.
Обосновавшись в Москве, Баратынский столкнулся с необходимостью влиться в новую для себя светскую среду. Значимую роль в этом сыграл герой войны 1812 года Денис Давыдов, который ввёл поэта в семью своего родственника, генерала Льва Энгельгардта. Это знакомство определило личную судьбу Баратынского: в 1826 году он сочетался браком со старшей дочерью генерала, Анастасией. Их венчание прошло в церкви Харитония в Огородниках. Анастасия Львовна, не слывшая красавицей, однако, славилась острым умом и утончённым вкусом. Её сложный, нервный характер, по свидетельствам современников, стал источником глубоких переживаний для поэта и причиной охлаждения его отношений с некоторыми друзьями.
Подлинная известность пришла к Баратынскому после публикации в 1826 году поэм "Эда" и "Пиры", изданных в одной книге с авторским предисловием, а затем и первого сборника лирики в 1827 году, подведшего черту под ранним этапом его творчества. За ними последовали поэмы "Бал" (1828) и "Наложница" (1831, также известная как "Цыганка"). Эти произведения поражали современников отточенностью формы и выразительностью стиха, не уступавшего пушкинскому. Если в XIX веке их часто ставили ниже лирики Пушкина, то современный взгляд, выраженный, в частности, поэтом Александром Кушнером, усматривает в "Пирах" своеобразный прорыв, опередивший на "полшага" сам "Евгения Онегина". Кушнер отмечает необычайно живой и лёгкий слог, от которого сам Баратынский впоследствии намеренно отказался.
О степени признания поэта красноречиво говорит воспоминание одной московской современницы: появление в зале Благородного собрания Пушкина и Баратынского вызывало всеобщее движение и любопытство. Молчаливым консенсусом литераторов Баратынский был признан одним из первоклассных поэтов эпохи и стал желанным автором для лучших журналов и альманахов, несмотря на неоднозначность критических оценок. Одни упрекали его в "преувеличенном романтизме", другие, напротив, не находили в той же "Эде" ожидаемых высоких романтических страстей и героев.
Брак принёс Баратынскому не только личное счастье, но и материальную стабильность, прочное положение в свете и умиротворение мятежного духа. Однако, как он сам признавался в письме другу Путяте, несмотря на счастливую семейную жизнь, Москва была ему "не по сердцу" из-за ощущения одиночества и отсутствия старых товарищей. В 1828 году он поступил на гражданскую службу в Межевую канцелярию, но к 1831 году, получив чин губернского секретаря, окончательно оставил её, чтобы посвятить себя управлению имениями и поэзии.
В московский период Баратынский сблизился с кружком интеллектуальной элиты: князем Вяземским, Иваном Киреевским, Хомяковым, Языковым. Особенно плодотворным было его сотрудничество с Киреевским, затеявшим издание журнала "Европеец". Для него Баратынский написал свою прозаическую вещь — рассказ "Перстень", который современные исследователи относят к ранним образцам протодетективного жанра в русской литературе. Однако после внезапного запрета "Европейца" в 1832 году поэт впал в творческую прострацию, надолго замолчав и заявив, что оставляет "литературное поприще Полевым и Булгариным".
Второе издание своих стихотворений в 1835 году Баратынский воспринимал как итоговое, полагая, что более ничего не напишет. Его творческая манера претерпела значительную эволюцию: ушла нежная элегичность, сменившись риторической торжественностью и лапидарной сжатостью. Поэт сознательно боролся с "лёгкостью" стиха, добиваясь предельной точности и простоты, часто перерабатывая уже опубликованные тексты, что не всегда встречало понимание у публики, ценившей первоначальный лиризм.
Баратынский был поэтом по призванию, но не "литератором" по роду деятельности. Он писал прозу или критические эссе лишь под влиянием внешних обстоятельств, по дружбе или в полемике. Его глубокий аналитический ум и независимость суждений проявлялись в частной переписке, где он позволял себе тонкие, а подчас и жёсткие критические замечания в адрес современников, включая Пушкина. Это позже дало повод некоторым интерпретаторам говорить о его скрытой зависти, хотя их отношения оставались уважительными. Известие о гибели Пушкина застало Баратынского за работой над стихотворением "Осень", которое так и осталось незавершённым.
В Казани работает Государственный музей Баратынского, расположенный на улице Горького, 25. В Тамбове 12 октября 2011 года был торжественно открыт памятник поэту, который установлен в сквере на пересечении улиц Куйбышева, Мичуринской и Пензенской. Его имя носят библиотеки: филиал № 22 Централизованной библиотечной системы в Тамбове и центральная районная библиотека в Умётском районе области.
На малой родине поэта, в селе Софьинка (бывшее имение Мара), действует комната-музей, а местная школа носит его имя и располагает собственным музеем. Культурная жизнь региона регулярно обращается к наследию Баратынского: в вузах и библиотеках Тамбовской области проходят научные чтения и конференции, в школах — "часы поэзии", а в художественных музеях — тематические выставки. С 1984 года в Софьинке ежегодно проводятся дни поэзии, ставшие традиционными литературно-музыкальными праздниками. Кроме того, постоянная выставка, посвящённая жизни и творчеству поэта, работает в Кирсановском районном музее.